Первое знакомство
«Почему Колумбия?» — спрашивали меня перед отъездом. Я и сам задался этим вопросом, оглядываясь по сторонам на пыльной узкой улочке где-то на окраине города Санта-Марта в поисках отеля. Вокруг вязкая тропическая тьма, чужие запахи и неожиданно знакомый мягкий стук бильярдных шаров из соседнего открытого кафе.
«Мне неизвестно, где я нахожусь,
Что предо мной.
Какой-то грязный остров,
Кусты, постройки, хрюканье свиней,
Заросший сад, какая-то царица,
Трава да камни…
Милый Телемак,
Все острова похожи друг на друга,
Когда так долго странствуешь…» © Бродский
Все верно описал Бродский. Трава да камни. Про траву особенно точно, ведь ее запах чувствуется сразу и всюду, как в туристическом районе Амстердама или в Калифорнии в первый день после ее легализации. Что до меня, то я просто давно хотел побывать в той части света, которая, если не считать Антарктиды, осталась последней, где еще не ступала моя нога. Я твердо знал, что Бразилия — это родина диких обезьян, а Колумбия — родина Габриэля Гарсии Маркеса, так что выбор был очевиден.
К тому же благодаря своей криминальной репутации Колумбия еще не так испорчена туризмом, и в то же время там есть что посмотреть. Например, страна обладает огромным, вторым в мире после Бразилии разнообразием экосистемы — от джунглей Амазонии до белых шапок пятитысячных вершин. Да и потом где-то здесь живет мой приятель Давид, с которым мы два года назад делили палатку во время бомж-сафари в саваннах Танзании.
Вартан Карапетян
А вообще главное, что нужно знать о Колумбии, — что она не Колумбия, а Коломбия, и не округ, а страна. Путаница почище Грузии с Джорджией и Словакии со Словенией. А еще она занимает второе место в мире по индексу счастья и первое по производству кокаина. Совпадение? Нужно проверить на личном опыте. С этими мыслями и надеждой на рост собственного индекса счастья я заснул в свою первую колумбийскую ночь.
Наутро, на неверных еще ногах после тройного перелета Москва — Мадрид — Богота — Санта-Марта, я отправился гулять по этой самой Санта-Марте, которую называют воротами в северную часть страны, и к побережью Карибского моря.
Город оказался очень светлым и беззаботным, разве что многовато колючей проволоки на заборах.
Зато в местных автобусах, как у нас в электричках, выступают музыканты — читают рэп и, кстати, неплохо читают!
Что-то родное, однако, чудилось в этом курортном городе. Побродив немного, я наконец понял, что мне напоминают все эти дешевые столовые повсюду, аляповатые зонтики у кафе и постоянно жующие что-то на пляже местные туристы с оравами детей: Алушту! Кажется, вот-вот услышишь пронзительные крики: «Кукуруза, горячая кукуруза!»
Рай для хиппи
В тот же день я уехал из этого заповедника для местных курортников в заповедник для курортников импортных — поселок Паломино, место, которое один из путеводителей назвал «секретным раем для хиппи». Междугородний автобус, к моему удивлению, оказался комфортабельным: с кондиционером и даже с интернетом. Выйдя из него спустя пару часов пути, я впервые в жизни решил воспользоваться мототакси и едва не свалился с него, пока искал, за что держаться, кроме талии мальчика-водителя — перспектива, которая меня не очень привлекала.
Добравшись на нем от станции до пляжа, я водрузил на плечи рюкзак и побрел, увязая в песке, по кромке неожиданно тусклого, будто запыленного непрерывно парящей над волнами водной крошкой, моря. Кругом шелестели кокосовые пальмы и проглядывали редкие бунгало гостиниц между ними. Но у меня не был забронирован отель, а те, что нравились, оказались забиты. В конце концов больше ради интереса, чем из экономии я решил остановиться в кемпинге за четыре доллара.
Не уверен, можно ли назвать кемпингом кусочек прибрежных джунглей с сараем-офисом посередине, где в качестве жилья тебе показывают потрепанный гамак, растянутый между пальмами под открытым небом.
Там не было электричества ни в каком виде, а в качестве душа использовалась бочка с водой за бамбуковыми занавесками и видавшая виды желтая строительная каска вместо крана с водой. Но спать под звездами и слышать шум прибоя было очень приятно. Совсем беззаботно жить в таком месте, как оказалось, мешает беспокойство о вещах — мимо по пляжу постоянно кто-то ходит. В целом ночевка в гамаке на весу оказалась вполне комфортной, поскольку специальные индейские гамаки для сна сплетены из плотного лыка и неплохо держат спину.
Публика в этом кемпинге подобралась самая любопытная — от смуглого длинноволосого рокера с фамилией Эскобар (по его словам, он, конечно же, родственник Пабло Эскобара) до гламурного вида блондинки-француженки, которую проще представить в Хилтоне, чем в гамачном хиппи-общежитии. Днем все постояльцы зависают на пляже, хотя местные не советуют купаться из-за сильного течения, а по вечерам собираются у костра. В общем, в подобного рода местах всегда найдется с кем поболтать. Почти все люди немного из другого мира — путешествуют месяцами и даже годами, сбросив заботы о будущем в это самое будущее.
Вартан Карапетян
На следующий день я решил попробовать самый популярный местный вид спорта — сплав на обыкновенной резиновой камере из автомобильной грузовой шины. Туристов забрасывают на мотоцикле прямо с шиной в руках повыше в горы, к реке, чтобы затем они своим ходом спустились вниз по течению к океану. Спустив свой очень маленький плот на воду, я поплыл по довольно широкой реке, высматривая по лесистым зеленым берегам птиц и индейцев.
Процесс медитативный, но красивые пейзажи, разнообразные животные и мелодичный свист сдувающейся по пути камеры не давали заскучать в пути. К слову, воды в реке в феврале уже маловато — если сидеть в шине, то местами скребешь по дну плавками. Как по мне, так уж лучше на животе рассекать.
Счастье бэкпэкера
Спустившись к пляжу, я вернул камеру и решил, что с меня пока достаточно хиппи-стиля. На вторую ночь перебрался в комфортный, можно сказать снобский хостел аж за 12 долларов с бассейном, душем (горячим!) и Wi-Fi. Кстати, получив доступ к интернету, я минут десять честно пытался вспомнить, зачем он вообще нужен, но так и не смог: на краю света изучать чужие жизни в социальных сетях или читать новости представляется занятием совершенно нелепым. Поэтому вечер я провел за разговорами с соседками — немкой и канадкой польского происхождения.
Вообще, в первые же два дня своей поездки наговорился я с разными случайными знакомыми до хрипоты, поэтому вопрос «не скучно ли путешествовать в одиночку?» отпадает сам собой.
Паломино — в целом приятное местечко, однако не сильно меня впечатлившее. Я ожидал чего-то большего от центра колумбийской бэкпэкерской жизни, но свою роль по культурной, климатической и временной адаптации он выполнил. Поэтому я отправился к главной цели начала поездки — в парк Тайрона, который знаменит лучшим пляжем в этой части страны, а также нетронутыми джунглями, где сохранились оригинальные растения, животные и индейцы, тоже весьма оригинальные.
Хотя парк большой, почти 200 квадратных километров, туристы в основном ходят туда-сюда по тропе вдоль берега моря между двух пляжей и трех кафе.
Побережье действительно очень красивое. Пена прибоя широко растекается по песку, словно опрокинутая чашка с капучино лазурного цвета.
Можно отлично отдохнуть перед путешествием вглубь страны, а вот маску для подводного плавания, как оказалось, я вез через полмира зря: во-первых, ее можно взять напрокат, а во-вторых, дно показалось мне малоинтересным.
Зато на следующую ночь мне удалось переночевать в одной из самых запоминающихся локаций в Колумбии. У побережья в море стоит то ли маяк, то ли форт из серого песчаника, с наблюдательной площадкой на вершине, метров двадцати в диаметре. А ночью этот форт превращается в своеобразную палубу круизного корабля. Для нескольких счастливчиков, отстоявших в очереди и отхвативших себе места, развешаны гамаки прямо над бьющимися внизу о скалы волнами с видом на бесконечный горизонт.
Лежишь вечером, подвешенный прямо под лимонной долькой опрокинутого навзничь месяца, а прохладный тугой бриз укачивает как в люльке, сдувая усталость и комаров. Соседи, которых можно было коснуться плечом, мерзли и ворочались всю ночь, а мне было уютно и тепло в спальнике, мудро захваченном мною в тропики в последний момент.
Колумбийские Атланты
С рассветом я вскочил, собрался и уже через пятнадцать минут бодро лез в горы по тропе устрашающего уклона на юг, в сторону прибрежного горного массива Сьерра-Невада-де-Санта-Марта. Пару раз сбившись с пути, к десяти утра, но все же первым из туристов я дошел до цели — расположенного в горах брошенного города индейцев коги, так называемого Пуэблито. Ну, то есть как брошенного — разгромленного испанцами еще в XVI веке. Здесь, вдали от опасностей побережья, коги создали любопытную цивилизацию, ровесницу инкской. Повсюду мощеные дороги и большие, искусно возведенные круглые каменные террасы. Они выглядели настолько неуместно в диких горных джунглях, что казалось, будто кто-то уронил их сюда с неба.
Страшно подумать, сколько сил понадобилось на то, чтобы отвоевать у леса и гор эти площадки, столь ровные и совершенные, что даже небольшие соломенные хижины выглядели здесь несуразно. Зато религия коги законсервировалась в этих горах, оставшись неизменной с доколумбовых времен.
По их убеждению, планета является праматерью так называемой Алуна, а люди — ее детьми. При этом народ коги — это старшие братья, а все остальное человечество — младшие.
Религия обладает весьма сложной космологией: мир представляется коги девятимерной сферой в форме яйца, им знакома даже концепция темной материи. Баланс мира по мере сил удерживают именно они и их священники мамо, будто Атланты, с помощью концентрации, символических жертвоприношений и гадания. Мамо определяют всю жизнь общины, от освящения семян перед посевом до выбора идеальной пары для жениха.
Воспитание мамо потрясает привыкшего к жизни в современном обществе человека: выбранные для этой стези мальчики сразу после рождения помещаются в полную темноту удаленной пещеры и до девяти лет остаются там для обучения, общаясь лишь с матерями и старшими мамо, прежде чем выйти на свет. Все это столетиями оставалось в секрете, однако не так давно мамо стали бить тревогу, поскольку изменения на планете, осуществляемые «младшими братьями», стали настолько серьезными, что коги уже не могли удержать баланс в одиночку.
Предки этих индейцев создавали великолепные украшения из золота, которые я потом видел в музее в Картахене. Среди гор и джунглей они выплавляли не топоры, а произведения искусства.
Так или иначе, прикупив на удачу индейский браслет у единственного в эту рань торговца, я стал продвигаться к дороге, проходящей к югу от Тайроны.
Тропа шла по странному лесу, где корни деревьев змеями собираются в клубки на поверхности земли, а их диаметр часто даже больше, чем у стволов. Местные здесь не расстаются с гигантскими мачете на поясе, что немного напрягает при встрече на узкой тропинке.
Пиратская жемчужина
Через несколько часов я вышел к трассе у пустынного входа в парк. Успешно поймав старенький автобус, уже на закате я въехал в Картахену — столицу Карибского побережья. Мог ли я подумать, что увижу эти места своими глазами, читая в детстве в «Приключениях капитана Блада» о подготовке штурма Картахены пиратами?
«В географическом и стратегическом отношении город Картахена расположен очень своеобразно. Он представляет собой четырехугольник, выходящий своей южной стороной к внутреннему рейду, являющемуся одним из двух морских подступов к городу. С востока и севера город прикрыт холмами.
Доступ на внешний рейд проходит через защищенный фортом узкий пролив, известный под названием Бока Чика, или Маленькая Горловина».
Картахена, будучи воротами в испанские владения, а также пунктом сбора ценностей внутри континента и вывоза награбленного «серебряными галеонами», всегда привлекала корсаров и действительно была захвачена и сожжена знаменитым мореплавателем и корсаром сэром Фрэнсисом Дрейком. Считается также, что он популяризовал в Европе картофель, за что в Германии ему поставили памятник, изображающий пирата с картошкой в руках (интересно, как бы ему это понравилось).
Вартан Карапетян
Я прибыл в город в субботу, и в желтом свете уличных фонарей было видно, как все улицы заполняются беспечно фланирующим народом. Днем гулять здесь слишком жарко, а в барах слишком дорого, так что улицы становятся променадом, стадионом, клубом и гостиной. Тысячи и тысячи разноцветных людей, гомон толпы, звуки сальсы — все это после относительного безлюдья предыдущих дней выглядело слегка странно, если не сказать пугающе.
Время от времени из тьмы доносился басовый музыкальный бит. То символ Картахены — чивасы — ярко раскрашенные автобусы, в которых днем туристы мотаются по достопримечательностям, а ночью веселятся, пьют и танцуют не хуже пиратов, празднующих взятие форта.
Зато днем за пределами центра Картахена — это расслабленность у порта, на солнечных площадях спокойного квартала, где я остановился.
Благодаря морю и туристам в городе все хорошо с рыбными ресторанами, а свежевыжатый сок настолько вкусный и дешевый, что обедал я в основном им.
Где-то на этих маленьких площадях я и дочитал начатую еще на пляже «Любовь во время чумы» — роман, написанный в Картахене, в которой и жили его герои. Вообще Маркес здесь повсюду, а для фанатов даже есть специальное мобильное приложение, в котором можно найти все места города из его романов. А я просто сел в теньке на площади Фернандес де Мадрид, где Флорентино Ариса начал свое ожидание любви длиной в 51 год, девять месяцев и четыре дня и с удовольствием перекатывал в памяти невероятный сюжет романа, а на языке — местное мороженое из гуавы.
В храме на горе с прекрасным названием Попа выставлено множество маленьких, похожих на сережки разных частей тела из серебра (но не тех, что вы подумали) — таким образом верующие благодарят Бога за исцеление.
Вылечил молитвой ногу — крепишь к стене серебряную ногу, прошел кашель — пару легких. Судя по количеству сувениров в этом анатомическом атласе, Попа работает.
В центре же города по отреставрированным до боли в глазах узким улицам в каретах и пешком носились толпы американских пенсионеров с круизных кораблей, сметая на своем пути сувенирные плетеные сумки с орнаментом и подтаявшие шоколадки. Все здесь миленько, красивенько и разноцветно, а вид на закат из форта и вовсе захватывает дух, но все колониальные города Латинской Америки похожи друг на друга, как счастливые семьи, поэтому я был рад, что наступило время посмотреть на настоящую Колумбию. Пора, с некоторым волнением, отправляться в печально знаменитый Медельин.
Продолжение следует…
